Отрывок из статьи «How we lost Wimbledon»
(перевод с английского)
Автор: Дэвид Дразин
Где и когда зародился крокет, никто не знает, но мы точно знаем, что сначала он развивался как общественное развлечение в Ирландии в первой половине девятнадцатого века, затем незаметно просочился в Англию в 1850-х годах и штурмом захватил страну в начале 1860-х годов. Вечеринки по случаю игры в крокет были в моде, на городских площадях и деревенских лужайках были разбиты корты, и были созданы первые крокетные клубы.
Крокет был побочным продуктом промышленной революции.
Историки в целом согласны с тем, что феноменальный успех игры был обусловлен ее новизной в предоставлении мужчинам и женщинам, молодым и пожилым, возможности соревноваться на открытом воздухе на равных условиях. И время было выбрано подходящее. Механическая газонокосилка, изобретенная Эдвином Бердом Баддингом в 1830 году, теперь стала широко доступной, позволяя ухаживать за прекрасным газоном; а общенациональная сеть железных дорог позволила игрокам путешествовать на турниры в отдаленные места.
В те первые дни правила игры передавались просто из уст в уста. За отсутствием какого-либо признанного авторитета или свода правил игроки могли разрабатывать только свои собственные ‘домашние правила’. Таким образом, крокет стал синонимом анархии. Льюис Кэрролл, ранний любитель крокета, изобразил игру в карикатуре в истории, которую он рассказал юным сестрам Лидделл, дочерям главы своего колледжа в Оксфорде, 4 июля 1862 года, позже опубликованной под названием «Приключения Алисы в стране чудес». «Я не думаю, что они вообще играют честно», — начала Алиса довольно жалобным тоном, «и все они так ужасно ссорятся, что не слышно собственного голоса — и у них, кажется, нет никаких особых правил; по крайней мере, если они и есть, никто их не соблюдает …»
Производители товаров для игры в крокет и самозваные эксперты наводнили рынок множеством сводов правил и вводных руководств, но это только усугубило проблему. Корреспонденты засыпали спортивную прессу вопросами. Как можно было согласовать противоречивые отчеты, которые они нашли в различных источниках? По счастливой случайности The Field (‘Журнал сельского джентльмена’) в то время возглавлял Джон Генри Уолш, спортивный обозреватель, обладающий видением и влиянием. Впечатленный потенциалом игры как серьезного вида спорта, он взял крокет под свое крыло и использовал колонки на поле, чтобы навести порядок из хаоса. В этом начинании его поддерживала растущая группа преданных, в частности, Уолтер Уитмор Джонс, своенравный гений, который в 1867 году сменил имя на Джонс Уитмор и сейчас широко считается отцом современного крокета. Первым последовательным продуктом этой разношерстной группы были ‘Правила игры на поле», в основном составленные Уитмором и опубликованные The Field в 1866 году.
Все более жесткие требования растущего числа серьезных игроков вскоре доказали, что один журнал никогда не сможет возглавить развитие быстрорастущего вида спорта. В письме для The Field в мае 1868 года под вымышленным именем ‘Мелиора Сперо» (что означает «Я надеюсь на что-то лучшее») доктор Ричард Чандлер Александр Прайор, уважаемый ученый, который отказался от медицины ради крокета, предложил создать ассоциацию ведущих игроков, чтобы возглавить это развитие, точно так же, как Мэрилебонский крикетный клуб, возглавил развитие крикета.
Призыв Прайора к оружию нашел готовый отклик. Уитмор был движущей силой; и к концу года при поддержке Уолша он основал Всеанглийский крокетный клуб и набрал 59 платных членов. Но прежде, чем они смогли найти общий язык, Уитмор и Уолш, обе сильных личности, поссорились. Результатом стала междоусобная война: Уитмор и его сообщники отделились, оставив Уолшу и его профсоюзу активы клуба. Ни у одного из лагерей не было собственной площадки, поэтому в 1869 году оба лагеря провели открытые чемпионаты на специальных площадках — Всеанглийский клуб в «Кристал Палас» (Crystal Palace) на юге Лондона и Национальный крокетный клуб Уитмора в «Хайгейт скул» (Highgate School) на севере.
Но ближе к концу 1869 года сторонники Уолша арендовали участок в Уимблдоне, который должен был стать постоянным домом клуба до 1922 года, и Всеанглийский клуб переехал на свое нынешнее место на Черч-роуд (Church Road).
Обосновавшись, Уимблдонский клуб мог «поигрывать мускулами», но ему так и не удалось добиться полного превосходства в игре. Хотя он и был первым среди равных, его полномочия были ограничены консенсусом. Поэтому, когда он стремился составить авторитетный свод законов, он мог сделать это только в сотрудничестве с другими ведущими клубами страны. Генеральная конференция клубов по крокету, которая одобрила проект свода законов в январе 1870 года, обратилась к Уитмору с просьбой подготовить новую редакцию правил.
После ранней смерти Уитмора в 1872 году уставшие в боях игроки и администраторы смогли насладиться короткой передышкой. Сецессионистов снова приветствовали на Уимблдоне, клуб учредил премьер-турнир, Открытый чемпионат, и он заручился поддержкой законодательного органа игры – Конференции ведущих клубов. Повсюду воцарился мир. Проводились более масштабные и качественные чемпионаты, игроки стекались в новую мекку крокета, и игра быстро достигла чего-то вроде зрелости.
Если бы не Сфайристика…
(Прим. древнегреческая игра σφαιριστική, англ. sphairistike – ныне известная как теннис)
И так все могли бы жить долго и счастливо, если бы в 1874 году майор Уолтер Вингфилд не изобрел “Sphairistike” (сферический) лаун-теннис. Уимблдонский клуб обустроил свой первый экспериментальный корт для большого тенниса в 1875 году, и не более чем через пять лет крокет на Уимблдоне стал историей. Клуб сменил свое название сначала в 1877 году на Всеанглийский клуб крокета и лаун-тенниса, а затем в 1882 году на Всеанглийский клуб лаун-тенниса. Он отказался от работы над Кодексом законов Конференции, прекратил все соревнования по крокету и передал свои лужайки для игры в большой теннис.
Крах крокетного истеблишмента
С проигрышем Уимблдона рухнул зарождающийся крокетный истеблишмент. Чемпионат по крокету прекратился, и большинство клубов страны прекратили свое существование. В оксфордских колледжах и частных домах в эту игру продолжали играть в частном порядке, но прошло 15 лет, прежде чем твердолобые приверженцы крокета объединились под руководством Уолтера Пила и сформировали новую национальную ассоциацию, Объединенную всеанглийскую ассоциацию крокета, которая вскоре сменила название на Ассоциацию крокета ( ныне Croquet England), нынешний английский национальный руководящий орган этого вида спорта.
Хотя сейчас мы можем размышлять о причинах, лежащих в основе временного затмения крокета, обстоятельства, ускорившие его, достаточно ясны. Достигнув своего расцвета с обнародованием Кодекса конференции в 1870 году, крокет посеял семена своего собственного падения. Само усовершенствование игры, отмеченное уменьшением ширины турнирных колец до 3½ дюймов и введением в 1872 году режима Хейла с шестью обручами (англ. hoop, русск. дуги, воротики) сузило ее привлекательность для сужающегося круга преданных игроков. Таким образом, в последующие годы число участников крупных соревнований неуклонно сокращалось.
Игра, сет, матч!
Вопреки надеждам Уитмора, Уолша, Прайора и других, крокет никогда не приносил серьезных денег, поэтому жизнеспособность всех клубов зависела от доброй воли их членов. На Уимблдоне эта добрая воля была поставлена под угрозу растущей популярностью большого тенниса, который практически с самого начала приносил полезную прибыль. Открытые чемпионаты? В лучшем случае, были безубыточными, но в 1882 году последние три чемпионата по лаун-теннису принесли солидную прибыль в размере 350 фунтов стерлингов (около 42 000 долларов по сегодняшним ценам).
Путь вперед был предельно ясен.
Как клуб лаун-тенниса, Уимблдон никогда не оглядывался назад. По сей день статус его Открытых чемпионатов по лаун-теннису никогда не подвергался сомнению. Хотя стадион «Уимблдон» теперь находится в совместной собственности клуба и Британской ассоциации большого тенниса, он остается частным клубом, управляемым комитетом, избираемым его членами, как это и было вначале. Сегодняшние посетители Уимблдона будут впечатлены тем, что клуб уделяет особое внимание совершенству во всех аспектах большого тенниса. Но члены клуба продолжают соревноваться в клубных и межклубных турнирах и в других играх. Здесь даже есть отдельная площадка для игры в крокет и небольшая секция для игры в крокет.
Когда успех большого тенниса был полностью обеспечен, клуб решил воссоединиться со своими корнями. В 1897 году в качестве жеста примирения было предложено в качестве поддержки недавно основанной UAECA (Объединенной всеанглийской ассоциации крокета) провести ее первый открытый чемпионат. Таким образом, клуб в очередной раз признал свое наследие в области крокета, о котором он объявил миру в 1900 году, еще раз изменив название на Всеанглийский клуб лаун-тенниса и крокета. И с тех пор он считается сторонником крокета.
В последние годы клуб пожертвовал Кубок Уимблдона, красивый серебряный трофей, Всемирной федерации крокета для вручения победителям Открытого чемпионата WCF; он передал свои права собственности на Открытые чемпионаты по крокету Ассоциации крокета; и он спонсировал выставку, посвященную столетию Ассоциации крокета в 1897-1997 годах, в Музее лаун-тенниса Уимблдона.
Хотя отрадно, что Уимблдон, однажды проигранный, позже был восстановлен, Ассоциация крокета, финансируемая в основном аффилированными клубами и отдельными членами, всегда была вынуждена рассчитывать на собственные ресурсы. Как оказалось, вакуум, образовавшийся, когда «Уимблдон» отказался от своего положения центрального стадиона британского крокета в 1882 году, никогда не был заполнен подобным образом. «Уимблдон» был и остается независимым клубом участников. Хотя его основатели предполагали, что он должен играть ведущую роль в продвижении стандартов мастерства, ему так и не удалось добиться полномочий национального руководящего органа в крокете, большом теннисе или любом другом виде спорта. В связи с возрождением британского турнирного крокета в 1897 году эту роль взяла на себя CA, которая, как и большинство других национальных ассоциаций, созданных с тех пор, никогда не стремилась предлагать обычные клубные удобства и никогда не имела оснований, которые она могла бы назвать своими собственными.
По большому счету, проигрыш Уимблдона сам по себе не был таким сокрушительным ударом по эволюции британского крокета. Упадок игры в середине 1870-х годов был вызван другими, более фундаментальными причинами, и, вероятно, пошел бы тем же путем, независимо от судьбы любого отдельного клуба. И если бы в 1882 году ведущие игроки Уимблдона не отвернулись так жестоко от крокета, он все еще оставался бы всего лишь одной звездой на небосводе, какой бы яркой она ни была.
«Было бы трудно удержаться от продолжения спекуляций на тему «Что, если …?» по сей день. И, пожалуй, не менее трудно избежать вывода о том, что, если бы Уимблдон не был проигран, состояние крокета сегодня фактически было бы таким, каким мы его знаем.
До тех пор, пока существовал спрос на открытые межклубные соревнования, потребность в национальной ассоциации или руководящем органе неизбежно проявлялась. Его неизбежность была исторической необходимостью. И Уимблдон, каким бы ярким ни было его звездное место на крокетном небосклоне, никогда не смог бы, как членский клуб, выполнить эту роль.